В конце 70-х годов в Сыктывкаре сложилась тяжёлая оперативная обстановка по линии уголовного розыска. В тот период в группу, которую я возглавил, входили инспекторы уголовного розыска Анатолий  Точеный, Анатолий Новиков, Иван Чекмезов, несколько позже – Сергей Якубов. Причём у  Точеного и Якубова так называемым наставником был как раз я. Нас пять человек, и по линии уголовного розыска мы обслуживали практически полгорода от улицы Орджоникидзе по Октябрьскому проспекту до улицы Димитрова,  включая больничный городок и улицу Морозова (тогда – Привокзальная).         Нагрузка на работе была огромная – зачастую приходили домой на 2-3 часа, спали в рабочих кабинетах на стульях. Вал преступлений захлестнул город. Особенно досаждали кражи в студенческих общежитиях госуниверситета, пединститута, мед­училища, четырёх ГПТУ,  двух техникумах. Заявления о кражах золотых изделий, личных вещей, денег (в основном небольших сумм) поступали в отдел милиции каждый день чуть ли не десятками. Надо сказать, в советское время ст. 144 УК РСФСР относила кражу личного имущества к категории тяжких преступлений, практически учитывала и приравнивала к убийству, поэтому за кражи из общежитий с нас спрашивали очень строго. Наиболее часто преступления такого рода совершались в общежитии  мед­училища по улице Катаева, 17. Мы там и рейды с дружинниками, с участковыми проводили, и химические ловушки ставили – всё без толку, а тут ещё посмеялись, поиздевались над всем уголовным розыском. Дело было так. В одной из комнат общежития в карман висевшего в шкафу пальто я положил кошелёк-ловушку – в случае его открытия происходил взрыв пиротехнического патрона, злоумышленник, посягнувший на личную собственность, оказывался весь в родамине – специальном красящем веществе фиолетового цвета, который трудно было смыть. Проходит неделя – никакой реакции. Тогда начальник технического отдела Анатолий Поликарпов попросил меня принести ему злополучный кошелёк. И вот, открывает Поликарпов кошелёк так, чтобы не задействовать пиропатрон, а там вместо двух денежных купюр достоинством в 10 руб. лежит записка следующего содержания: «Менты, ну и идиоты же вы, дураки, пошли на…» Как удалось вскрыть «заряженный» кошелёк, мы так и не узнали. Но это не главное – нас возмутила дерзость воришки. Мы поняли, что кражи совершает одно лицо. Установить его стало для нас делом чести. Была разработана следующая оперативная комбинация: мы нашли девушку (назовем её Ирой), составили ей «легенду», согласно которой она рассказала всем живущим на этаже, что из дома она привезла крупную сумму денег, в приметы-де не верит и хранит деньги в комнате. И вот рано утром я прихожу в общежитие (Ира некоторое время проживала одна в комнате, утром уходила в училище на занятия). Я остаюсь в комнате, меня закрывают, сажусь в шкаф, надеюсь, что воришки обязательно придут за кошельком, который лежит под матрасом, о чём знали многие в общежитии. Сижу час, другой, вдруг открываются двери – через щель вижу, что в комнату заходит Света, ближайшая подруга Иры, которую мы, кстати, меньше всего подозревали, на руках у неё медицинские перчатки. Вижу, как она поды­мает матрас, достаёт кошелёк, начинает пересчитывать купюры. Тут и настало моё время действовать, громко говорю: «Бог в помощь!» Девушка оцепенела, замерла в ступоре. Я вылезаю из шкафа, а она так и стоит, дрожат в её руках денежные купюры. Пришла она в себя только минут через пять – сразу в плач. Мне долго пришлось успокаивать её – отпаивал водой. Тут же она созналась ещё более чем в 10 кражах. Над всей этой историей долго смеялся весь уголовный розыск. А кражи на какое-то время в общежитии медучилища прекратились.   

Источник