РаспечататьМосква, 4 июля — «Вести.Экономика». Долгое время сила той или иной страны на международной арене напрямую зависела от ее военного потенциала. Затем наступила эпоха глобализации, и фокус внимания сместился с военной на экономическую мощь. И вдруг на первый план вышли такие страны, как Германия или Япония, которые можно считать сверхдержавами, хотя они не обладают традиционными средствами для поддержания такого статуса. Сегодня приобретает все большее значение третье измерение для понимания динамики мирового влияния. Речь идет о социальной сплоченности. Страны, как правило, страдают от двух проблем в своих попытках обрести влияние: во-первых, они, как правило, настолько заняты решением внутренних проблем, что у них практически не остается ресурсов на то, чтобы оказывать влияние на международной арене. Во-вторых, они изнашивают себя необходимостью отбивать внешние нападки, которые ставят себе целью их ослабление. Идея социальной сплоченности приобретает все большее значение для понимания обеих этих проблем. Почему США не смогли спроектировать согласованную внешнюю политику при администрации Трампа? Во многом потому, что президент США настолько занят внутренним проблемами страны, что внешние просто отошли на задний план. Почему Бразилия перестала быть региональной сверхдержавой, а стала призраком на международной арене? Главным образом потому, что она переживает многолетний политический кризис. Почему Южная Африка теряет свою роль регионального гегемона? Потому что президент Джейкоб Зума занят борьбой за свою политическую жизнь. Сравните это со способностью президента России Владимира Путина управлять всей мощью народа своей страны, чтобы мастерски разыграть слабые карты на Ближнем Востоке и за его пределами. Или способности индийского премьер-министра Нарендры Моди совершить деловую поездку по миру, чтобы представить мировому пространству единое сообщество Индии. Не говоря уже о безупречном подходе Китая к своим региональным амбициям, который практически не дает возможности внешним игрокам сыграть на внутренних разногласиях. Мало того, что лидеры со стабильной внутренней базой лучше могут представлять свою страну на международном уровне, сплоченные общества также способны лучше, чем их более разделенные собратья, отразить нападки врага извне. Военная сила может применяться, но сейчас это скорее исключение, чем правило. Вместо этого выбор делается в пользу нетрадиционных стратегий, среди которых есть и кибератаки. И поскольку эти нападки ставят своей целью способствовать раздору в гражданском обществе, а не наносить лобовой удар, страны с большей предрасположенностью к социальному единству будут гораздо лучше подготовлены, чтобы противостоять им в будущем. Возьмите разницу между реакциями США и Германии на вмешательство России в выборы. В обоих случаях Москву обвинили в попытках создать хаос во внутриполитических кампаниях. Но если в разделенных США результат этих обвинений вылился в дальнейшее углубление раскола между республиканцами и демократами, то политическая жизнь Германии несильно изменилась. Последствия сосредоточения внимания на социальной сплоченности как ключевого момента обретения власти нациями многочисленны, но в особенности выделяются два. С политической точки зрения любой, кто будет руководить завтрашним миром или по крайней мере будет заметной фигурой в нем, должен учитывать, насколько сплоченными являются страны, а не только, насколько они хорошо оснащены в военном или экономическом отношениях. Точно так же лидеры, надеющиеся направить свои страны к успеху, должны быть готовы к тому, чтобы поощрять гармоничное развитие гражданского населения наряду с ростом материального благосостояния и готовностью обеспечивать безопасность страны. Во-вторых, рост социальной сплоченности как определяющего фактора успеха или провала в XXI веке несет важные уроки для частного сектора. Если в последующие годы более объединенные общества будут более устойчивыми на международном уровне и на внутреннем рынке, то, скорее всего, они также будут более подготовлены к реалиям коммерческого мира, чем их разделенные соседи. Поэтому бизнес-лидеры должны рассматривать нынешний и потенциальный уровни социальной сплоченности страны при рассмотрении новых инвестиционных решений. В бизнес-стратегиях экономические риски фигурируют давно, последние пару десятилетий к ним добавлены и политические риски. А в последнее время заметное внимание уделяется и «социальным рискам». Опираясь только на оружие и балансы, трудно будет принимать разумные бизнес-решения в ближайшие десятилетия.

Источник