»Ещё недавно мы не знали имени этой женщины. Теперь её имя стало символом патриотизма, высокой бдительности, непримиримой борьбы с врагами нашей Родины. Она помогла сорвать маску с американских наймитов, извергов…»   Каков текст, таков и подтекст. Не надо ломать голову – кто сорвал. Без Гугла и Википедии всё понятно. Наверняка кто-то из трёх русских богатырей в юбках: Екатерина Лахова, Ирина Яровая или Ирина Бергсет, чьё имя мы узнали недавно – во время марша против марша против подлецов. Наймиты, агенты, изверги – все адреса известны. Уже идут обыски и составлены списки. Благодаря высокой бдительности дети-инвалиды останутся инвалидами в детских домах. Америка утёрлась, корчась в бессильных судорогах… А на самом деле это была цитата из газеты «Правда». 1953 год, январский номер. Статья о Лидии Тимашук. 60 лет назад отец народов задумал политический процесс. И это вам не какое-нибудь тухлое «болотное дело», не скромная «двушечка» для Pussy Riot. Генералиссимус был мужчина суровый, шуток не любил, готовился основательно.   Сталин наметил крупную чистку рядов. Решил перезагрузить систему. По-новой укрепить вертикаль власти. Страха в стране, конечно, хватало. Но надо было вернуть Ужас. Такой, как в предвоенные годы. Без Ужаса ведь и счастья всеобщего не построишь. Для начала арестовали «врачей-убийц», в том числе Когана, Фельдмана и  Гринштейна. Вождь знал: они не вызовут жалости у доброго народа-богоносца. С такими фамилиями и доказывать-то ничего особо не нужно. А уж от Когана до Кагановича – один шаг. За Лазарем Моисеевичем потянутся и другие ниточки к членам Политбюро. Тяжёлые ниточки, свинцовые. И вот тут как нельзя кстати подвернулась простая русская женщина Лидия Тимашук. Это она разоблачила коварных врачей, залечивших Жданова, и поставила им верный диагноз: «враги народа». Как говорится, орден – в студию. Находчивую Лидию немедленно наградили. Ибо она помогла вождю нащупать важный «духовный скреп» между тем самым банальным страхом и всеобщим Ужасом, без которого почему-то замедляются темпы коммунистического строительства. Сталин пороха не изобрёл. Старинная формула «Бей жидов, спасай Россию!», в канун 1953 года прозвучавшая в узком кругу как новогодний тост, не добавила ничего нового к смутным «вековым чаяниям». Ну разве что – искренности. Однако планы вождя были поставлены под удар. Причём – апоплексический. Обширные инсульты не щадят даже выдающихся деятелей партии и правительства. Поэтому расстрелять врачей не успели. Более того – реабилитировали. И даже не посмертно. Что уж совсем редкость. Зато у честнейшей (она хотела как лучше!) Лидии Тимашук сорвали с груди орден Ленина. И вскоре прикрепили другой, потусклее – Трудового Красного Знамени. Лидия Федосеевна, говорят, очень переживала. Спустя 30 лет умерла в забвении. И что символично – сразу же вслед за Брежневым. Так завершилась еще одна эпоха.   Обычно они тихо радуют, лаская глаз. И дети – тоже от них. В общем, всё хорошее, доброе, разумное, что не попадает в летописи и учебники. Но когда часы истории бьют двенадцать, женщины выходят из тени. Королевы и заговорщицы, царицы и революционерки. Жены, вдовы, любовницы венценосных особ. Или, наоборот, боевые подруги нис-провергателей тронов. Это их нежные имена в дни потрясений бесцеремонно склоняет бушующая толпа. Шарлотта Корде, Вера Фигнер, Фанни Каплан, Роза Люксембург, Инесса Арманд, Александра Коллонтай – это с одной стороны. С той, откуда сверкали кинжалы, летели пули, шуршали прокламации. А с другой – не менее роковые дамы: красотка Мария Антуанетта, благочестиво-неистовая Александра Федоровна или, например, несчастная Раиса Горбачева. Самые разнообразные женщины – от истинной леди Маргарет Тэтчер, героини консервативной революции, до простоволосой Лидии Тимашук, последней надежды Сталина – выходили на сцену в кульминационные моменты исторических драм. Закрывали одни великие эпохи и начинали другие. Но и этого мало! Уходящую власть, оплёванную и беспомощную, обычно защищали только они – какие-нибудь нелепые «женские батальоны», отчаянные монархини или отъявленные большевички вроде той же Лидии Тимашук или Светланы Горячевой. Ведь мужчины всегда трусливее, практичнее и очень редко становятся на сторону проиг-равших. Нет тех проклятий, что не прозвучали бы в адрес дам, рискнувших появиться в «час Икс» на подмостках исторического театра. И нет ни одной скабрезной шутки, которую обошла бы вниманием гогочущая толпа.   На этом фоне нравы нынешней фрондирующей публики выглядят вполне безобидно. Право же, что за кипиш по поводу «политических проституток»? Да, моветон, естественно. Но так ведь и дедушка Ленин ласково поругивал своих незадачливых подельников. Это, можно сказать, наша историческая традиция, характерная для партийных дискуссий. Никто же всерьёз не спорит, что порядочные и приятные во всех смыслах женщины есть даже в «Единой России». Не говоря уж о Народном фронте. Простые, милые, честные лица… У него вообще женское лицо – у Народного фронта. Строгое, но симпатичное. Есть там, конечно, и брутальные профили а`ля Уралвагонзавод. И чеховские  бородки тоже мелькают. Разнообразен и противоречив наш мужской народец. Кого только среди нас не встретишь… Но мы-то «фронтовой» погоды не делаем. Мы – на вторых ролях. Не нам на недавней сходке НФ в Ростове доверили озвучить самое святое – поговорить о детях, семье и счастье материнства. О том, что скрепляет. И скрепляет – насмерть. Эти темы тем и хороши, что исключают оппонентов. Оппонировать может только полный идиот и моральный ублюдок. Женщине вообще трудно возражать. А уж когда это милое создание, приняв красивую позу и как бы облокотясь на невидимый миру рояль, будто собираясь запеть, начнёт эдаким особым прекрасным голосом вещать о вечных семейных ценностях, хочется только одного – аплодировать. И дарить цветы – много. Тут любой пошляк пригаснет смущённо, потупит глазки. Тут бы и поручик Ржевский опустил руки – не нашёлся бы что сказать. И только один человек во всей стране, рукоплещущей, убаюканной правильными речами, может позволить себе искромётную шутку. — Владимир Владимирович, я обращаюсь к Вам от лица наших молодых ребят, которые хотят рожать, но боятся, что у них заберут детей. Пожалуйста, возьмите этот вопрос под личный контроль, – умоляла «фронтовичка» Яна Лантратова. — Кто это из ребят хочет рожать, интересно? – весело осведомился наш главный шутник, готовый, впрочем, и это взять под свой личный контроль. Уточнив, что речь идёт все-таки о девчонках, а не о мальчишках и что разговор про «боятся рожать» г-жа Лантратова услышала «проходя мимо детской площадки», Путин выдал очередной фирменный перл: — Подслушивать нехорошо, я усвоил это ещё со времен работы в КГБ, потом завязал с этим делом. «Фронтовики» понимающе рассмеялись.   А вот к спичу, который произнесла общественница из Коми Ольга Савастьянова, даже Путин не смог прилепить никакой шутки: настолько округло – не за что зацепиться. – Всё, что мы сегодня обсуждали, – вопросы здравоохранения, вопросы образования, вопросы труда, занятости, – это всё-таки не самоцель. Это очень важные темы, но не самоцель, – строго, будто бы споря с кем-то, молвила г-жа Савастьянова. – Потому что, наверное, больше всего мы бы хотели, чтобы конкретный человек был здоровым, был успешным, был состоявшимся. Ну что тут скажешь? Быть здоровым и успешным – это, конечно, лучше, чем наоборот. Речь её катилась как по маслу: «координация», «социальные службы» и «меры поддержки носят беспрецедентный характер». Лидер нации не прерывал. Ему, похоже, и самому было интересно, когда и чем это кончится. – У нас к Вам два предложения, – в конце выступления сказала Савастьянова. – Первое. Чтобы Вы ускорили принятие государственного документа по работе с семьей, потому что та концепция, в соответствии с которой мы работаем, 1996 года, конечно, устарела. И эта работа требует новых подходов, новых механизмов и должна существенно, принципиально измениться. Второе. С нашей точки зрения, статус и мандат структуры и лица, кто занимается этими вопросами, должен быть высоким и иметь возможность организовать эту систему взаимодействия, взаимодействия не между отделами, взаимодействия не между конкретными управлениями, а между министерствами и ведомствами. Потому что проблема, когда за ней никто не стоит, она всегда анонимна. Я нарочно привёл такую длинную цитату. Прочувствуйте! Попробуйте повторить это на одном дыхании звонким голосом…  Вообще, когда красивая женщина произносит слова «статус и мандат структуры и лица» – это очень серьёзно. К эдакой женщине никогда нельзя подкатить с чем-нибудь легкомысленным. С какой-нибудь глупой хохмочкой типа «А вы знаете, в продаже появился детский табак. Он не щиплет глазки». Или: «Сынок, будешь дурачиться, я тебя усыплю». От подобных шуток, я знаю, прекрасные глаза стекленеют. Приобретают суровое хасидское выражение. Дети, семья – их нельзя поминать всуе. Руки прочь. Именно эти строгие женщины с честным взглядом и собраны под знамёна Народного фронта.   Ещё недавно, несколько лет назад, в ходу были маечки с доброй надписью «Люблю такого, как Путин!» Его обожали субтильные девочки-подростки, сексапильные студентки и молоденькие продавщицы. Теперь такое не носят. Во всяком случае – за пределами озера Селигер. И дело тут не только в солидном возрасте бывшего кумира всех девушек. И даже не в ботоксе, над которым, увы, дружно посмеялась наша жестокосердная молодёжь. Просто любая мода капризна и непредсказуема. Вернее, наоборот, предсказуема: всегда проходит. Но так ли уж печальна сия потеря? Разве могут они верно и долго кого-то любить – ветреные, ненадёжные существа, от которых исходят ароматы сладких ликёров и сигарет с ментолом? Другая опора есть у Путина. И с каждым годом она становится только крепче. Это зрелые дамы бальзаковского типа. Вот кто умеет крепко любить и глубоко чувствовать. Язык не повернётся назвать их грубо – «основной путинский электорат». Хотя, судя по опросам социологов, это именно так.   Большинству из них уже за тридцать пять, но еще не шестьдесят восемь. Дети выросли, внуки проклюнулись. Об отпрысках – вся забота. Рассуждают по-бабьи (а как еще?): главное, чтобы не было войны, перестройки и, упаси Господи, реформ. В особенности – либеральных. (Демократы, Ельцин с Чубайсом, очень уж постарались, чтобы вызвать ненависть к любой демократии). Перефразируя известное выражение, революции пожирают наших детей. И те, чья молодость пришлась на «лихие» 90-е, не желают подобной участи для своих чад. »Зимние вишни», нет, лучше – «трамвайные вишенки страшной поры» – тишины они хотят, мира и достатка. И кто за это бросит в них камень? Женщины вообще консервативны и страшатся любых перемен, а уж «бальзаковские» – тем более. Искренне верят, что Путин – залог стабильности. К этому ощущению примешивается ещё и личное – безответное, платоническое. Для них Путин вовсе не «альфа-самец» (тьфу на вас, журналюги!), а некий идеал добропорядочного семьянина. Положительный мужчина, непьющий. Всю получку наверняка – в дом. Он даже не курит, не говоря уж о рукоприкладстве. Как тут не вспомнить своих мужей – бывших, нынешних или несостоявшихся. Сколько среди нашего брата явных козлов – да вы и сами об этом знаете.   А есть ведь ещё и материнское чувство! Не исключаем. «О, как на склоне наших дней…» Нежнее, суевернее. Вот, к примеру, всякие гады радовались, когда Путин с лошади упал и ушибся. А женщины – нет. Они другие. Тоньше, добрее. Жалеют!  Им и Родину всегда жалко. И вождей, олицетворяющих страну. И если вождь, скажем, делает подтяжку лица или там ногу слегка приволакивает, бальзаковские женщины никогда не смеются. Наоборот, жалеют ещё больше. Это они рвали волосы на голове и в голос рыдали, провожая генералиссимуса в последний путь. Это они, застыв у телевизоров, оплакивали «дорогого Леонида Ильича». О милые, добрые, искренние плакальщицы у гроба власти, никто не вправе вас осуждать, никто.   Женщины иначе чувствуют время. Особенно когда стареют. Инстинктивно стремятся остановить часы. Законсервировать эпоху, как огурцы в банке. Когда-то они пытались сохранить красную империю с помощью женсоветов и обществ борьбы за трезвость. Они заседали в мифических комитетах, месткомах и фондах мира, распределяли талоны и путёвки, служили комендантами и вахтёрами в общежитиях в той стране, которая и сама была похожа на одну большую общагу. И пока их мужья, храбрые только на кухне, потихоньку спивались, крепкие дамы «месткомовского типа» тащили на своих плечах всё – и семью, и державу. Увядая, они стерегли уходящее время. Пока наконец окончательно не увяли. И тогда всё рухнуло… Все эти славные, в сущности, немолодые женщины – Яровые, Лаховы, Савастьяновы – произошли из одного замечательного племени вечных комсомолок, ткачих-передвижниц, активисток-ударниц, членов всевозможных общественных палат и движений, которые неизвестно куда и откуда. В нашей стране после 1917 года женщины оказались вдали от столбовой дороги «цивилизованного феминизма». И компенсировали это вечной борьбой. Но не за свои гендерные права, а против кого-то – империалистов, космополитов, врачей-убийц, пьяниц и тунеядцев, деструктивных сил и агентов Госдепа. Они шли по жизни, отдавая себя борьбе, уклоняясь от поцелуев, объятий, постыдных желаний, презирая любовь за деньги и деньги без любви. Советского Союза давно нет. Но советские женщины как тип остались. Крепкие, боевые, морально устойчивые. Может, это и хорошо. Особенно в стране, где у большинства мужчин-политиков так сильно искривлены позвоночники. Почти все эти «сильнополые» господа как раз и есть «политические проститутки». Их гибкость, пожалуй, сродни предательству.   Не случайно, что Союз женщин России (СЖР), ведомый Екатериной Лаховой, первым вступил в Народный фронт, далеко опередив, скажем, региональную организацию ненецких скаутов (я не шучу!) и адыгейскую «Ассоциацию стоматологов». Вслед за СЖР потянулись и другие разнообразные женские организации. Среди них, например, женсовет посёлка Бира Облученского района Еврейской автономной области, Хабаровский городской Союз женщин, ассоциация медсестёр Республики Тыва и даже Калининградская ассоциация женского футбола. Далее – по списку… Вот такая опора сегодня у президента. Очень серьёзная. »Женская гвардия» пойдёт за Путиным. И даже – не до победы. Тут всё гораздо суровее. Они пойдут за ним до конца. До полного финиша. До роковой развязки.    

Источник