Лозунг дня : «Больше арестов — Родине!» После Минобороны и «Роскосмоса» вежливые люди в штатском начали было подбираться и к стенам Кремля. И тут с одной из башен находчиво крикнули: «Держи коррупцию!» При этом четко указали направление: за пределами Садового кольца. И все правоохранители, конечно, ломанулись туда… Регионы — вот где воруют по-настоящему! Дерзко, с размахом. В Подмосковье, например, коррупция так разрослась, что уже борется сама с собой. Взяткодатели истребляют взяточников с помощью стрелкового оружия. Полицейским остается лишь собирать трупы в здании администрации. Когда говорят «подозрительный субъект» — это про субъекты Российской Федерации. Их больше восьмидесяти, за каждым не уследишь. Тем более, в условиях бездорожья. Вот губернатор Хорошавин. Это именно он опроверг старинную присказку «дальше Сахалина не сошлют». На самом деле есть места и подальше, откуда — ни самолетом, ни пароходом. Лефортовская тюрьма, например. Крайняя точка России. Но это пока единичные случаи. Из цикла «кое-где у нас порой». Отдельные эксцессы в отдельно взятых регионах. А жаль! Потому что арест крупного начальника — это всегда праздник для подчиненных. Люди обычно искренне радуются, устраивая народные гуляния. И только в Республике Коми этот праздник превратился в унылые будни. Аресты идут по графику, с небольшим опережением плана. Изъятые документы вывозят тоннами. Если эти бумаги отдать в макулатуру, Сыктывкарский ЛПК мог бы полгода работать, не вырубая тайгу. Обыски ведутся такие широкие и глубокие, что попутно можно найти нефтяной пласт или газовое месторождение. Как минимум — буровую вышку, сокрытую от налогов.   От ведра до «Едра» А ведь битва с коррупцией в Коми начиналась довольно скромно — с сельских поселений. В сельсоветах вроде бы и украсть-то нечего. Разве что пожарное ведро да кусок оцинкованного железа, украденные еще во времена перестройки. Те первые уголовные дела были тихие, мелкие, нудные. Но ведь надо было с чего-то начинать, постепенно оттачивая мастерство. А вот когда взялись за районных чиновников — пошло веселее. И тайные ниточки потянулись наверх. Не устояли и города. Под натиском разоблачений пала даже столица Коми. Здесь правоохранители, несмотря на суровый климат, собирают «урожай» по второму кругу. До того как осудили предыдущего мэра, успели арестовать и последующего. За вакансию градоначальника среди «единороссов» развернулась яростная борьба: кандидаты отбивались руками и ногами. При виде  пустого кресла они суеверно вскрикивали: «За что?!» Как и какими методами удалось уговорить одного из них — большая загадка…   Под звуки гимна Лидер ОПС, выдававший себя за губернатора, настолько вошёл в роль, что попытался выполнить майские указы Президента Задержания и обыски происходят не просто так, а в условиях развитой демократии. В  условиях честной политической конкуренции между жуликами и ворами. Народ сам подсказывает, кого нужно срочно арестовать. А именно тех, за кого люди только что проголосовали на выборах. Проголосовали за «Единую Россию» — и вот вам готовый список всех главарей. Тем самым подтвердилось и неофициальное название этой партии. Избиратели обеспечили неплохой процент для  ЛДПР — вот вам сигнал: держите местного вождя! Как только раздали  мандаты в Госсовет, немедленно арестовали спикера. Через несколько дней после триумфального избрания мэра Инты — бегом к холодильнику. Дверцу открыли, мэра закрыли. Оказывается, он замораживал финансовые активы! А ведь городу сейчас остро нужны оборотные средства. С губернатором и его приспешниками  было сложнее. Долго не могли  разобраться, кто из них за что отвечал, и сформулировать конкретные обвинения. Поэтому объявили бандой. А с бандой какой разговор? «Выходить по одному!» и «Я же сказал — Горбатый!» Доверчивые старушки, узнав горькую правду о Гайзере, хватались за сердце. Он, говорят, обвязавшись часами, хотел сбежать за границу. На двух аэропланах из рекламного буклета. И деньги в сейфе нашли. Тысячерублевые пачки! Там же было тысяч семьсот, не меньше. Ну вот скажите: кому после этого верить? Что больше всего поражает, так это конспирация. На протяжении многих лет преступное сообщество действовало под вывеской администрации региона. Члены ОПС выдавали себя за членов правительства, а сам главарь притворялся губернатором. Он настолько вошел в эту роль, что даже пытался выполнить майские указы президента. Это, правда, ему не удалось, но скажем откровенно — не удалось никому, включая самого автора нашумевших указов. В общем, налицо признаки тайной организации: гербовая бумага, штампы, печати, пропуски в Желтый дом — и все это изготовлено отнюдь не кустарным способом! ОПС действовало нагло, цинично, используя государственную символику: флаг, герб и гимн Республики Коми. Так же, впрочем, действует и любая власть. Многие черные дела в нашей стране происходят под звуки гимна, вскакивания с мест и крики: «Народ и партия едины!» Чем легитимнее власть, тем она подозрительнее. И чтобы решить этот парадокс, власть пытается сплотиться с народом, сделав его соучастником.   Члены группировки в конспиративных целях использовали государственную символику   Щупальца спрута Отличительная особенность любой мафии — строгая иерархия и распределение ролей. У каждого мафиозо в Коми была своя кличка: Сенатор, Спикер, Зампред и т.д. А у лидера ОПС целых три: Губернатор, Глава и Юралысь. Тем самым он  пытался запутать следствие. Однако следствие не запутаешь. Лиц, действовавших под вывеской администрации, отправили в СИЗО. Других — в отставку. С третьих взяли подписку о невыезде. Остальные пока в оперативной разработке. Но, как говорил Штирлиц, схватившись за пистолет, это еще не конец. Выяснилось, что щупальца мафиозного спрута охватили всю республику. Правоохранители прошлись по стройплощадкам — и ужаснулись: подряды липовые, цены завышены. Подрядчики все перепутали: вместо того, чтобы ломать ветхое жилье, они строили себе элитное! Потом съездили на Сереговский курорт — там вообще мрак! Из-за проклятых коррупционеров простые люди уже 30 лет не могут нормально отдохнуть в санатории. Да что — Серегово, в столичных пригородах — не лучше. Заглянули в ближайший совхоз — и на всякий случай задержали директора. Не он ли отправлял капусту в офшоры? А ведь с «капустой» сейчас напряженка: бюджет у нас дефицитный. Дальше — больше. В бухгалтериях процветает «черная бухгалтерия», в лесах — «черные лесорубы», на рынке жилья — «черные риелторы». И даже фамилия у экс-вице-губернатора  —  соответствующая. Куда ни сунься — мошенничество, где ни копни — злоупотребления, за что ни возьмись — статья в особо крупных размерах. Откуда эти размеры — пока не очень понятно. Если учесть, что все население Коми, включая невинных младенцев, это один спальный район Москвы. А бюджет региона раз в десять меньше, чем, например, у депрессивного Бирюлево.   По тундре, по шпалам Годы ГУЛАга для Коми бесследно не прошли Олигархи давно лишили республику основных ресурсов — нефти, газа, угля. Но местные жители даже на пустом месте умудряются воровать. Высоковольтные провода срезают под диким напряжением, чугунные трубы —  под жутким напором воды. Жилплощадь отнимают под плач сирот. Лес тащат прямо на корню. Бетонные плиты выковыривают на морозе голыми руками. Начальники вышли из народа, поэтому стараются от него не отстать. Но действуют тоньше — сказывается экономическое образование. В схемах по уводу собственности фигурируют в основном все те же два чумазых заводика и одна   мелкая фабрика, но многократно перепроданные по сложным схемам. Так что уже и концов не найти. Офшорные цепочки, ведущие из Коми, теряются где-то в Атлантическом океане… Чем  объяснить этот правовой нигилизм? Возможно,  нашим северным менталитетом. Все-таки 30 лет ГУЛАГа в Коми бесследно не прошли. У нас богатые традиции. Здесь и отцы наши сидели, и деды, и прадеды. И у них было особо трепетное отношение к государству. Они твердо знали: государство не защищает, а охраняет. Государство — это вышки, бараки и вологодский конвой, который стреляет без предупреждения. Особое отношение к государственной собственности (пайка хлеба да кружка на цепи) у наших предков сформировалось за колючей проволокой, под лай овчарок и лязг затворов. Многие из нас — потомки «отказников», не желающих сотрудничать с лагерной администрацией. (А в наше время — с другими администрациями, вплоть до президентской). Тех, кто сотрудничал, называли гадким словом «сучня» и старались побыстрее зарубить топором на лесной делянке. Вражда между «ссученными» и «беспредельщиками» имеет глубокие исторические корни. Основания правового нигилизма лежат где-то под шпалами железной дороги на Воркуту, покоятся  на кладбищах в Абези или под Синдором. Дух сотен тысяч неотмщенных зэков до сих пор витает над тундрой и тайгой лагерного края… Впрочем, мистическое объяснение «криминального феномена» Коми мало кого устраивает. Все равно раздаются робкие вопросы: «А как же Сердюков, Васильева, кооператив «Озеро», разные там «РосТех» и «РосЭтих»?» Нам отвечают: мало ли что на космодромах стырили. Это  дело космическое, не вашего ума. Не думайте о высоком, оставьте небо птицам. Чайкам, например. Вопрос-то ведь  не в размерах взяток-откатов — это все относительно. А в тотальном характере коррупции в Коми. В республике, судя по числу уголовных дел, ворует каждый второй начальник. А может, и каждый первый. (Первый, как выяснилось, — особенно). Сотрудничавших с лагерной администрацией обычно убивали   Это наша с тобой революция Косметические меры уже не помогают Бледный эксперт в очечках долго пыжился и выдвинул еще одну версию. «Это, — говорит, — объективный исторический процесс. Идет смена региональной элиты. Просто происходит она в форме арестов. Таким, знаете ли, немножко революционным способом». То есть одних управленцев скопом меняют на других. Так же и Сталин когда-то заменил старых большевиков на новых коммунистов. Шило на мыло. С мылом-то ведь сподручнее: легче идет! Революционная  ротация кадров: одних — на нары, других — в народные комиссары… После 1917 года народ сам себе удивился: где же он был  до 1917 года?  А в Коми сейчас популярен другой  вопрос: «Где вы были до 19 сентября?» И тут же уточняют: «Это не вы служили в канцелярии градоначальника? Это не вас видели на крыльце Желтого дома?» Тут не праздное любопытство. Честные люди искренне хотят помочь нашим правоохранителям. Донести до них глас народа. И активно доносят: «А почему это Пупкин до сих пор на свободе? Вчера среди бела дня его видели на Коммунистической. Он шел и нагло улыбался!» Пупкин — некий собирательный образ столоначальника средней руки (весь «крупняк» уже за решеткой). Он служил  и при Спиридонове, и при Торлопове, и при Гайзере». И служил, возможно, именно в той самой преступной канцелярии. А может, в другом месте — не суть важно. А важно то, что Пупкин — сущий мерзавец. Он орет на подчиненных, обзывая их тупицами и бездельниками. Шестерым срезал премии, троих вообще уволил. Сожительствует с главбухом, сослуживцам не наливает. То есть по всем внешним признакам Пупкин — это член «банды Гайзера» или, как минимум, пособник. Не пора ли его допросить?   Двойной удар В системе жёсткой иерархии не бывает социальных лифтов «Кто был ничем, тот станет всем» — это справедливо. А справедливость в русском традиционном сознании  всегда превыше закона. Вообще, народ-богоносец давно уже понял, что «вся-то наша жизнь есть борьба». Без борьбы, особенно внутренней, Россия хиреет и вырождается. Периодические кровопускания — единственный способ взбодрить дряхлеющий общественный организм. Но важно правильно указать, с кем именно надо бороться. На данном историческом этапе  —   с «пятой колонной» А еще  — с кастой управленцев, преимущественно региональных. Уничтожив их как класс, можно дать новые возможности другим социальным слоям. Если в стране заржавели социальные лифты, их с успехом заменят новенькие автозаки. Но широкие аресты имеют и чисто прикладное, так сказать, народохозяйственное значение. В условиях стремительного урезания кормовой базы резко сокращается и занятость населения. Поэтому сегодня, в разгар кризиса, правительство ищет нетривиальные пути борьбы с безработицей. Всех арестованных потом займут общественно полезным трудом на лесоповале. Их посадят, а вакансии, наоборот, освободятся. Те трое, кого Пупкин уволил, вернутся на место, шестерым начислят премии. И это только один маленький пример! А сколько кругом таких Пупкиных?! Дополнительные рабочие места появятся и в силовом блоке. Правительство наконец поймет, что ни в коем случае нельзя сокращать правоохранителей. Ведь сфера их деятельности — единственная, где сегодня наблюдается качественный рост, положительная динамика. Кто сказал, что наша страна уже почти ничего не производит? Она производит аресты! И по этому показателю Россия уверенно  лидирует. А быть мировым лидером всегда почетно. Эксперимент по созданию новых рабочих мест надо начинать именно с Коми, с ее замечательными традициями трудовых лагерей 30-50-х годов. Это будет, так сказать,  общероссийский пилотный проект: северная республика идет на посадку, за ней подтянутся и остальные  регионы. Получится двойной, как в бильярде, удар: и по безработице, и по коррупции. Единственный регион, который в этом эксперименте категорически  не  участвует, это Москва. Хотя бы потому, что там с коррупцией — все в порядке.  

Источник