Субъективные заметки от посещения американского скаутского лагеря «Красное знамя» несколько раз писало о детском лагере Чевонки (Chewonki) в штате Мэн. Я не стану повторяться и подробно описывать его ещё раз. И вообще никогда бы не стал о нём писать – ввиду и собственного возраста, и отсутствия детей, которые, допустим, когда-либо поехали бы туда. Но судьба неожиданно забросила меня туда самого. Да не просто так, а на празднование столетнего юбилея лагеря. Поделюсь – кратко – своими впечатлениями.   В строгом смысле слова, Чевонки – это не просто скаутский лагерь. Будучи основан в 1915 году бостонским учителем Кларенсом Алленом действительно как полевой лагерь для изучения природы, через сто лет он вырос в Центр экологического образования (Chewonki’s Center for Environmental Education). Юбилей решили отпраздновать в августе. Как туда добраться Чевонки располагается на юге штата Мэн, и из Нью-Йорка до него едут обычно, минуя Бостон и – иногда – Портленд, главный город штата. Для российского путешественника, и особенно для гостя из Коми, окружающая природа будет являть собой почти то же самое, что и в республике. Это, возможно, не очень интересно для тех, кто жаждет тропической экзотики, но очень привычно и приемлемо для нашего организма. Нынче Чевонки располагает весьма немалой территорией, но главная его база находится на берегах залива Хокомок. Это сравнительно недалеко от Атлантического океана, но отделено от него и связано с ним множеством рек и речек. В результате вода здесь имеет солоноватый привкус (по-английски brackish), а сложная игра ночных отливов и дневных приливов приводит к тому, что течение у прибрежной полосы за несколько часов меняется на противоположное. Лагерный быт В Чевонки, как уже писалось, живут либо совсем по-лагерному (в исконном смысле этого слова), то есть в палатках, либо в домиках на много человек, которые впору, правда, называть «деревянными палатками». Ни электричества, ни воды, ни прочих «излишеств» в таких домиках нет. В них есть только кровати, в том числе двухъярусные, пара стеллажей, несколько мусорных вёдер (для разных видов отходов), мусорная же щётка и совок. Всё. Вода есть, во-первых, в заливе, во-вторых, в холодном открытом душе, в-третьих, для совсем уже изнеженных, в одном из общих домов, то есть это обычная душевая с горячей водой. Именно в эти общие дома – штаб, столовую, прачечную и т.п. – и проведено электричество. Ну а на ночь есть фонарики (то есть вам желательно самому озаботиться его наличием, хотя в случае отсутствия в лагере с фонариком, конечно, помогут). Лагерь оснащён биотуалетами, хотя обычные тоже имеются. Режим В шесть часов утра из глубин леса раздаётся зычное «Олэ-олэ-олэ!» на несколько голосов.  Дежурная смена исполняет роль будильника, и, как в случае с будильником обычным, у тебя есть несколько вариантов: ты можешь его просто проигнорировать и понежиться в постели ещё некоторое время; ты можешь начать процесс подъёма и подготовки к наступающему дню, который может включать в себя зарядку и, например, купание в заливе, но может и не включать; наконец, ты можешь быстро вскочить, сделать несколько энергичных упражнений и побежать на залив. Или хотя бы в открытый душ. В расписании Чевонки момент утреннего подъёма обозначен весьма недвусмысленно: Polar Bear swim, купание белого медведя, для русского уха привычнее звучащего как «морж» — то есть предпочтение отдаётся явно последнему варианту. Впрочем, как я уже сказал, за ночь залив мелеет, и купаться в нём предпочтительнее днём, благо погода во время юбилейных торжеств была весьма подходящая – далеко за 80 градусов по принятой в США шкале Фаренгейта (то есть около 30 градусов по Цельсию). Торжества — Завтра количество гостей достигнет, кажется, 700, и это будет самым большим числом людей, которые за раз находятся в Чевонки, — сказал подвозивший нас водитель, въезжая в Чевонки. Действительно, обочины при подъезде к лагерю были уставлены машинами, и мы ещё не все их увидели – дело было вечером, и глаза наши уже слипались от долгой и утомительной дороги. Это был вечер пятницы, 14 августа, и въехали мы в момент, когда лагерь собрался на большой костёр. Знаменовавший окончание первого дня юбилейных торжеств. Нам было, конечно, уже не до костра. Мы быстро поужинали чем Бог послал (вернее, что Он оставил с пятничного ужина), и аппетит, с которым елся тот фасолевый суп, наверняка запомнят встречавшие нас. В эти выходные, получившие название Centennial Weekend (столетний уик-энд), в Чевонки проходило много разных мероприятий: от юбилейной конференции, на которой выступали выпускники лагеря, добившиеся успехов в определённых областях (чаще всего, конечно, в экологии либо биологии) до экскурсий, причём как организованных, так и самостоятельно-праздных. Именно в последнем формате мы обошли лагерь, ознакомившись и с тропами, по которым обитатели Чевонки уходят в походы, и с тем самым костровищем, и с лодочными мастерскими, и, наконец, с фермерским хозяйством. В последнем есть куры, индюшки, коровы, овцы и даже красавица-лошадь. Кроме того, довольно немаленькое парниковое хозяйство. Наступал момент, когда мы должны были объяснить своё присутствие на торжествах. Эту возможность нам предоставили во время субботнего ланча. — Двадцать пять лет назад первая делегация из штата Мэн приехала к нам, в Республику Коми, — напомнил присутствовавшим глава нашей делегации, заместитель руководителя Коми регионального отделения Российского фонда мира Сергей Морохин. – Ваш штат и наша республика устанавливали побратимские связи. И самым зримым и реальным их воплощением стал обмен между Чевонки и нашими детскими лагерями. Он подчеркнул, что в Чевонки в последние годы начинают приезжать уже дети первопроходцев. И вручил подарки как тем руководителям лагеря, при которых взаимообмен только завязывался, — Тиму Эллису и Дику Томасу, так и нынешним – президенту Вилларду Моргану и директору Гарту Алтенбургу. Президент Чевонки Виллард Морган (слева) принимает подарки из Коми   — Поднимите руки те, кто ездил в Коми, — попросил последний в рамках ответного слова. Поднялось не меньше двух, а пожалуй, и трёх десятков рук. — А теперь те, кто вообще ездил из Чевонки по программам международного обмена. Поднялся ещё десяток. — Теперь вы видите, что Коми остаётся нашим самым крупным международным партнёром, что мы, кстати, очень ценим, — резюмировал Алтенбург. Восстанавливая связь с природой И всё-таки кое-что я для себя хотел уточнить, поэтому на несколько минут отвёл Гарта в сторону. — Концепция Чевонки предполагает максимальное приближение к природе и к сельскому хозяйству. Но ведь наверняка к вам в подавляющем большинстве приезжают дети из городов и даже мегаполисов. Они действительно жаждут окунуться в такую атмосферу? — Если бы этого не было, вряд ли бы наша организация просуществовала сто лет. Сейчас большая часть детей к нам приезжает из городов северо-восточного побережья, начиная с самого Вашингтона. Уровень урбанизации здесь крайне высок. И дети в этих условиях оказываются очень сильно оторваны от природы. Поэтому их желание восстановить эту связь неудивительно. — Хорошо, а сельское хозяйство? Они действительно с охотой копаются на грядках и убирают навоз? — Поверьте, они действительно очень любят наш небольшой агропромышленный комплекс и с удовольствием ухаживают и за животными, и за овощами. — Чевонки функционирует круглогодично, при этом смены могут быть довольно продолжительными. Как это сообразуется с необходимостью получать школьное образование? — Мы им его даём в полной мере. Чевонки – как центр экологического образования, то есть как своеобразная зонтичная организация, — имеет все необходимые сертификаты для преподавания общеобразовательных дисциплин, и, соответственно, у нас работают по ним учителя. — Сколько детей способен принять Чевонки? — В прошлом году мы приняли около 30 тысяч. — Каковы источники вашего существования? Это эндаумент (часть пожертвований некоммерческой организации, используемая для коммерческой деятельности, доход от которой идёт на финансирование уставных задач организации – прим.ред.)? Чистые пожертвования? — Опять же по итогам прошлого года: около $7 млн. получено за счёт эндаумента, около $1 млн. пришли в виде чистых пожертвований — Дети из каких стран, помимо России, отдыхают в Чевонки? — У нас установлены контакты примерно с 8-9 странами, включая Россию. Вот сейчас, например, в Чевонки отдыхают шесть мальчиков из китайского города Гуанчжоу. Но чаще всего приезжают из Венесуэлы, Великобритании, Франции, Испании и других стран Западной Европы.   Даёшь Чевонки в Коми! Как только мы обнаружили себя, к нам сразу стали подходить люди самого разного возраста, как имевшие отношение к Коми, так и вообще любители поговорить. Наиболее колоритной в этом смысле выглядела семейная пара Питер и Кейт Морозофф. Одна фамилия чего стоит – что для России, что для республики! Питер Морозофф (слева) начинал в Чевонки в 50-х, а его сын посетил Коми в 90-х   — Да, я потомок фабрикантов-старообрядцев, — подтвердил Питер. — Мой дед имел фабрику недалеко от Москвы, в Тульской губернии, но, конечно, уехал после революции из России. Сам я в Чевонки начал ездить ещё в 50-х годах. А в 90-х уже из Чевонки в Коми отправился наш сын Никлас… Практически все говорившие с нами вспоминали добрым словом и просили передавать большой привет двум ведущим фигурам в обмене между Чевонки и Коми – преподавателям из Сыктывкара Владимиру Абросимову и из Емвы Анатолию Полищуку. Что я с удовольствием и делаю. И ещё, конечно, я бы передал привет Министерству образования, Агентству по туризму, в широком смысле – правительству, а в самом широчайшем – неравнодушным жителям республики. Если бы задаться целью сделать в Коми нечто подобное Чевонки, можно было бы убить двух зайцев: первого – образовательно-воспитательного, второго – туристического. Мой привет вовсе не следует переводить как очередную просьбу денег из бюджета. Из моего привета следует лишь необходимость твёрдой постановки цели и – солидарности. Той самой, что демонстрируют нам жители США. Сейчас к Соединённым Штатам в нашей стране, как известно, весьма прохладное отношение. К Соединённым Штатам – как к объекту новостей, а стало быть, как непонятной, далёкой, но грозной и вредной единородной массе. Проще говоря – врагу России. Я очень надеюсь, что в сознании мыслящих соотечественников геополитическое понятие «США» и человеческое «жители Соединённых Штатов Америки» всё-таки разнесены. И вся настороженность по отношению к первому не может затмить живой интерес к тому житейскому опыту, который приобретён американцами в деле настройки общественных отношений. В том числе – в сфере образования. Общественная солидарность при создании и развитии таких лагерей, как Чевонки, — это как раз тот случай. Когда нам есть чему у них поучиться.

Источник