Игорь Попов служил на границе с Украиной, а умер под Москвой Всё, что осталось у пенсионерки из села Выльгорт Сыктывдинского района Любови Поповой от младшего сына Игоря, — это альбомы с фотокарточками, несколько детских игрушек и военный берет. Игорю было всего 22, он не собирался умирать, напротив, строил планы на будущее, думал обзавестись семьёй. Именно поэтому, чтобы хоть что-то подзаработать, парень отправился служить по контракту. Любовь Серафимовна воспитывала сыновей Андрея и Игоря одна. Жилось непросто: развод с мужем, лихие 90-е… Женщина работала санитаркой в больнице, потом няней в детском саду. Материнской зарплаты едва хватало, чтобы прокормиться. Андрей был в семье за старшего. — Игорюшка звучит как «игрушка», имя брату выбирал Андрей, — вспоминает Любовь Попова. — Игорю он был за отца, младший во многом старался походить на Андрея. Вероятно, именно поэтому Игорь вслед за старшим братом после школы выучился на плиточника-отдельщика. В строй В декабре 2011 года Игоря призвали в армию. Служить он шёл с охотой: старший брат прошёл школу мужества, да и дед Серафим воевал в Великую Отечественную. Игорь Попов был вожатым кинологом в воинской части 32516470 посёлка Княжево Московской области. В методико-кинологическом центре служебного собаководства Вооружённых Сил РФ содержали более 500 собак, обслуживанием которых занимался в том числе призывник из Коми. Фото vk.com В характеристике с места службы об Игоре Попове говорится как о добросовестном, трудолюбивом и дисциплинированном служащем. Нареканий со стороны командования части в адрес ефрейтора Попова не было, и, благополучно отслужив год, солдат уволился в запас. Вернувшись в родной Выльгорт, Игорь устраивался на работу по специальности, но ожидаемого дохода ремонтное ремесло не приносило. Он перебивался несколько месяцев скромными заработками, но в конце концов решил вернуться на службу. — Я его не отговаривала, в армии обещали стабильный доход, — вспоминает Любовь Серафимовна. — Весной сын ушёл служить. На границе с Украиной В выписке из приказа командира воинской части 61899 гвардии полковника А.Санчика говорится: «Ефрейтора запаса Попова Игоря Васильевича, МТ-083852, назначенного приказом Стас-секретаря-заместителя Министра обороны Российской Федерации от 26 апреля 2014 года №336 на воинскую должность старшего вожатого служебных собак отделения разминирования инженерно-сапёрного взвода инженерно-сапёрной роты войсковой части 61899 Западного военного округа, прибывшего из военного комиссариата Республики Коми … с 19 мая 2014 года зачислить в список личного состава войсковой части. Полагать приступившим к принятию дел в должности». Контракт был рассчитан на три года. Отслужив пару месяцев в части, расположенной в Новомосковском районе, посёлке Мосрентген, в середине июля контрактника перекинули в Ростовскую область на границу с Украиной. — Сын не скрывал этого, — отмечает собеседница «Красного знамени». — Рассказывал по телефону брату, что работает на складе: выдаёт маскировочные халаты, противогазы, снаряды. Андрей тогда ещё поинтересовался: «Снаряды боевые?», «Конечно, боевые», — ответил Игорь. Командировка в несколько недель завершилась, и он благополучно вернулся в часть под Москвой. Раз месяц с зарплаты Игорь перечислял маме пять тысяч рублей, которые были весомым подспорьем к пенсии в восемь тысяч. Каждый вечер Любовь Серафимовна разговаривала с сыном. Вот и 10 октября между Игорем и мамой состоялся привычный созвон. «У меня всё в порядке, всё хорошо. Мам, пришли пальто, тут становится холодно, — воспроизводит по памяти слова сына Любовь Попова. – Никакого дурного предчувствия у меня не было». В тот вечер Любовь Серафимовна слышала сыновий голос в последний раз. На следующий день, 11 октября, женщина писала сыну СМС-сообщения, но те оставались без ответа, равно как и телефонные звонки. Мама подумала, что сына отправили на задание (такое случалось несколько раз за время службы и созвониться с Игорем было нельзя). Но и 12, и 13 числа трубку на другом конце провода никто не снимал. — Стало тревожно. Я звонила старшему сыну, но и он отвечал, что Игорь на связь не выходил, — рассказывает мать. Дурная весть Днём 14 октября в маленькой квартире Любови Поповой раздался звонок. Гостей женщина не ждала. Сердце словно обмерло, когда Любовь Серафимовна увидела на пороге мужчину в форме. Это был начальник отдела военного комиссариата Республики Коми по Сыктывкару и Сыктывдинскому району Игорь Безручко. «Ваш сын умер. У него стало плохо с сердцем», — протянул он извещение о смерти солдата. — Сначала я не поверила. У сына никогда не было проблем с сердцем. Игорь занимался спортом и на здоровье не жаловался, — убеждает наша собеседница. Уже потом в воинской части, где служил Игорь, маме сообщили, что вечером 10 октября парень уходил в город. На обратном пути в часть солдату стало плохо с сердцем, он упал на обочине дороги. Отсутствие служащего обнаружили только утром. Начались поиски, а через некоторое время в часть привезли тело Игоря. По словам военкома, который сопровождал тело Игоря на родину, солдата Попова обнаружили местные жители на обочине дороги и сообщили об этом его сослуживцам. 16 октября тело Игоря Попова доставили в Выльгорт. Убитая горем мать приняла в дом гроб с телом сына: — Игорь будто спал. Тело было закоченевшим. Синяков и ссадин видно не было, — вспоминает кошмарные подробности 55-летняя женщина. Проводить в последний путь солдата Попова пришли десятки друзей и одноклассников Игоря. Его похоронили 17 октября. Нестыковки После похорон, разбирая сумку погибшего сына, Любовь Серафимовна обнаружила справку о смерти. В документе, датированном 14 октября 2014 года, в графе «причина смерти» стоит прочерк. В других документах значится, что Игорь умер, то есть не погиб. Стало быть, семье Игоря полагается около двух тысяч рублей – возмещение затрат на венок (покупку гроба взяла на себя воинская часть). Неоднократные попытки узнать об обстоятельствах случившегося вечером 10 октября у руководства воинской части, где служил Игорь Попов, были тщетны. Тогда женщина обратилась всё к тому же Игорю Безручко с просьбой посодействовать в установке истинных причин ухода из жизни её сына. 25 декабря Безручко направил в адрес командира воинской части, в которой служил ефрейтор Попов, запрос об обстоятельствах случившегося. Но ответа до сих пор нет. — Срок расследования подобных дел три месяца, — сообщили «Красному знамени» в военкомате. – Мы не можем повлиять на следственные органы. Скорее всего, результаты и медицинское заключение мать Попова получит весной. Игорь Безручко отказался комментировать данную ситуацию, сославшись на отсутствие какой-либо информации. Прояснить ситуацию не удаётся и с помощью сослуживцев Игоря Попова. Те, кто служил с солдатом бок о бок, молчат и общаться с прессой не хотят. P.S. Сейчас расследованием обстоятельств ЧП занимается 231-я военная гарнизонная прокуратура. В этой истории вопросов по-прежнему остаётся больше, чем ответов: почему матери солдата сообщили о гибели сына лишь спустя три дня, а не в день обнаружения тела? Куда пропала банковская карта, на которую Игорю Попову поступала зарплата за службу? Каково истинное место кончины контрактника? Почему руководство части не хочет общаться на эту тему с матерью погибшего солдата? «Красное знамя» продолжит следить за ситуацией.

Источник