Распечатать События, происходящие в Ираке, продолжающаяся бойня в Сирии указывают на происходящие фундаментальные изменения на Ближнем Востоке. Политическая карта региона, которая была сформирована почти 100 лет назад после распада Османской империи, перекраивается. Как отмечает бывший генеральный директор Министерства иностранных дел Израиля Шломо Авинери, который на данный момент является профессором политических наук Древнееврейского университета в Иерусалиме, навязанная западными странами система разваливается, поскольку национальные государства не могут быть устойчивыми, когда они не отражают пожеланий населения. Вторжение Соединенных Штатов в Ирак положило конец не только правлению Саддама Хусейна, но и контролю суннитского меньшинства, установленного предыдущими британскими поколениями. Теперь же шиитское большинство делает все, чтобы сохранить демократические тенденции, которые также поддерживаются из США, поскольку это способ сохранения контроля над страной и недопущения суннитского реванша. Ирак сегодня – это не унитарное арабское национальное государство, каким оно было до недавнего времени, в результате чего растут сомнения в возможности его полноценного восстановления. Дело в том, что уже сформировались другие региональные игроки, например Курдское региональное правительство (КРП), которое де-факто является государством со своей собственной армией, пограничными органами и контролем (до определенного момента) природных ресурсов, расположенных на его территории. В столице Иракского Курдистана Эрибле иностранные консульства многих стран фактически функционируют в качестве посольств. В Сирии то, что началось как мирные демократические демонстрации, быстро превратилось в вооруженное восстание суннитского большинства против гегемонии религиозной группы алавитов во главе с семьей Асада. Как и в случае с Ираком, трудно понять, как Сирия может быть восстановлена в качестве унитарного арабского национального государства. Фактически разделение на части центральных государственных органов в обеих странах породило совершенно нового игрока — Исламское государство, которое объявило о создании халифата на трансграничной территории Ирака и Сирии, полностью игнорируя старую договоренность Сайкс-Пико. Исламскому государству, ответвлению «Аль-Каиды», вероятно, не удастся создать жизнеспособный, трансграничный объект, но его безжалостные действия и исламистская идеология, конечно, предполагают, что старые границы и государства, очерченные ими, могут серьезно измениться. Действительно, недавние вторжения террористических групп в Ливан могут также подорвать существующий хрупкий межобщинный баланс. Расползание по швам политической карты Ближнего Востока коснулось и окраин данного региона. Судан — обширная, многонациональная и многоконфессиональная страна, созданная как политическое образование британцами в 1890-х гг., — продолжает сотрясаться от идущих боев. Появление, после длительной и кровавой гражданской войны, независимого Южного Судана в 2011 г. освободило местное христианское население и анимистов от арабского/мусульманского ига. Но Дарфур все еще кровоточит, и Южный Судан еще далек от стабильной политической системы. Ливия также в скором времени может распасться на несколько крошечных государств. Две провинции — Триполитания и Киренаика, которые Италия отвоевала у осман практически перед началом Первой мировой войны, — были вынуждены назваться Ливией, несмотря на их глубокие исторические и культурные различия. С кончиной Муаммара Каддафи в 2011 г. ливийцы не смогли создать согласованную государственную структуру. Благочестивые западные проповеди о необходимости сформировать единое, демократически избранное правительство звучат как совершенно оторванные от реальности заявления, учитывая степень социальной и политической раздробленности. Существует одно исключение из этого процесса регионального развития — Египет. Несмотря на все внутренние проблемы, нет никаких сомнений в том, что Египет является когерентным объектом, глубоко закрепленным в историю и в сознание его населения. Со всеми проблемами, с которыми сталкивается коптское христианское сообщество, никто не сомневается в том, что оно также является частью египетского населения, равно как и мусульманское большинство. Но Египет также следовал определяющей региональной модели. В то время как секуляризм на Западе возник с появлением либеральных и демократических сил, вдохновленных Просвещением, на мусульманском Ближнем Востоке он всегда был навязан авторитарными правителями: шахом в Иране, Ататюрком в Турции, Саддамом в Ираке, Асадом в Сирии, и Насером и Мубараком в Египте. Это объясняет, почему религиозные меньшинства (христиане и друзы) Сирии теперь поддерживают Асада и почему копты в Египте поддерживают военное правление, так как демократическое мажоритарное правило означает мусульманскую гегемонию. До достижения своей сегодняшней стабильной государственной системы Европа пережила столетия насильственной религиозной и национальной борьбы с кульминацией ужасов двух мировых войн. Ближний Восток, вероятно, заплатит меньше с точки зрения времени и насилия, однако идея того, что в результате этого процесса в регионе возникнут государства в европейском стиле, может оказаться лишь западным тщеславием.

Источник