11:36 05 августа 2014 г. Страсти на Переволоке – 5 Неправы те, кто думает, что страсти вокруг нашего края связаны исключительно с войнами и восстаниями. История показывает, что и другие интересы, казалось бы, сугубо мирные, схлестывались здесь в таких жарких схватках, что куда там сражениям на поле брани. В первой половине 18 века нашему городу жутко не везло. Вслед за мятежными булавинцами, пустившими по Царицыну «красного петуха», в 1717 году нагрянули татары с казаками-некрасовцами, разграбившие и дотла спалившие город. Не успел Царицын придти в себя, полыхнул такой пожар, что небу было жарко, как в переносном так и в прямом смысле. Сгорел Царицын, как его и не было вовсе. Отстроился он уже к началу сороковых годов. Но военное значение свое к тому времени он уже утратил. Южная граница России отодвинулась на юг, и Царицын развивался как обычный город. И кто знает, как бы оно там вышло впоследствии, если бы на этих землях не появился удивительный человек – генерал-поручик Никита Афанасьевич Бекетов. Тут старожилы-волгоградцы должны радостно вскинуться. Да-да, Бекетовка – это по его имени. А Отрада была его имением, куда он часто наезжал. И не просто наезжал. Никита Бекетов был весьма развитым и умнейшим человеком. Не говоря уже о том, что был до чрезвычайности красив. Еще в ранней молодости его – очаровательного кадета, игравшего в любительских спектаклях женские роли – заметила сама царица Елисавет свет Петровна. Да еще как заметила! Поговаривают, что любила самолично облачать его перед выходом на сцену. Кадет тут же стал сержантом, поселился в царском дворце. В 22 года он уже – премьер-майор, почти тут же – полковник… А дальше – вмешались завистники. Кто-то подсунул ему крем для свежести лица. Бекетов попробовал, и лицо его украсилось пошлыми прыщами. Так что, как видите, история с украинским президентом Ющенко, – отнюдь не новоизобретенное средство борьбы с соперниками. Вон еще, когда апробация вышла. Мнительная Елизавета удалила чересчур доверчивого фаворита в армию, где он покрыл свое имя славой в сражениях Семилетней войны. А после окончания военных действий был назначен губернатором Астраханской губернии, в состав которой входил тогда и заштатный Царицын, имевший всего семь сотен домов, из которых только 9 были каменными. Вот когда Никита Афанасьевич развернулся по-настоящему. Он внедряет землепашество, которым тут отродясь никто не занимался. Разрабатывает открытые близ его имения Ергенинские целебные воды. Разводит виноградники, и плоды данной отрасли получают признание по всей Волге. Он насаждает здесь шелководство, благо тутовых деревьев в Ахтубинской пойме, что комаров. И местные шелка славятся уже по всей необъятной империи. Прознав, что новая государыня Екатерина Вторая обожает «аглицкое масло», Бекетов немедленно берется за его изготовление в царицынских окрестностях. Масло это было не что иное, как горчица, привозимое из-за морей и стоившее баснословных денег. Бекетов провел опыты по скрещиванию иноземных семян с местной дикорастущей горчицей, и результат многократно превзошел все самые оптимистические ожидания. Наконец, он стоит у основания немецкой колонии братьев-гернгутеров, получившей название Сарепта по имени библейского селения, где получил приют и ласку пророк Илия. В лице колонистов он получил мощную поддержку и творческое продолжение своей плодовитой деятельности. Все бекетовские начинания обитатели Сарепты довели до совершенства. Сарептская горчица ценилась во всем мире. Куда там до нее было «аглицкому маслу», о котором и думать забыли. Курорт на Ергенинских минеральных водах вошел в такую моду, что сюда то и дело наезжали первые лица государства. На основе получаемого здесь шелка и льна была разработана великолепная ткань, легендарная «сарпинка», расходившаяся по России и Европе. Да и сама Сарепта благоухала садами, ранее немыслимыми на этих сжигаемых солнцем землях. Побывавший здесь в 1771 году немецкий ученый Самуил Георг Гмелин отметил в своих записках, изменив обычной тевтонской сдержанности, что Сарепта «есть истинное украшение как Царицынского уезда, так и всей Астраханской губернии». И тут же попенял жителям Царицына за то, что они «вообще беспорядочны, беспокойны, немиролюбивы и неприятельские мысли имеющие, обижают они сарпинских жителей, когда и где могут». Что уж там натворили царицынцы, какой зуб они заимели на колонистов – поди теперь разберись. За короткое время своего пребывания не мог герр Гмелин составить объективное представление о тутошних взаимоотношениях. Скорее всего, за кружкой с пивом поведал ему о своих обидах какой-нибудь земляк, вот он и заклеймил царицынцев побольней. Тем более что сами братья-гернгутеры кротостью не отличались. На всякий случай они выкопали вокруг селения ров, возвели вал, обнеся его рогатками. А по углам поставили шесть батарей – попробуй-ка сунься кто. Но – сунулись. На горизонте замаячили орды воскресшего царя Петра Третьего, в миру – беглого казака Емельки Пугачева…

Источник